Неточные совпадения
— Говорил он о том, что хозяйственная деятельность людей, по смыслу своему, религиозна и жертвенна, что во Христе сияла душа Авеля, который жил от плодов земли, а от Каина пошли окаянные люди, корыстолюбцы, соблазненные
дьяволом инженеры, химики. Эта ерунда чем-то восхищала Тугана-Барановского, он изгибался на длинных ногах своих и скрипел: мы — аграрная страна, да, да! Затем курносенький стихотворец читал что-то смешное: «В ладье мечты утешимся, сны
горе утолят», — что-то в этом роде.
Потом этот
дьявол заражает человека болезненными пороками, а истерзав его, долго держит в позоре старости, все еще не угашая в нем жажду любви, не лишая памяти о прошлом, об искорках счастья, на минуты, обманно сверкавших пред ним, не позволяя забыть о пережитом
горе, мучая завистью к радостям юных.
— Кыш, вы,
дьяволы!
Сгорите!
«Фу ты,
дьявол возьми, что это такое! — думал Розанов, — из-за чего это у нее сыр-бор
горит?»
Человек двусоставен, в двусоставе этом и есть вечное
горе его: плоть от
дьявола, душа от бога,
дьявол хочет, чтоб душа содеялась участницей во всех грехах плотских, человек же не должен этого допускать.
В конце книги молитвы, заповеди и краткая священная история с картинками. Особенно эффектен
дьявол с рогами, копытами и козлиной бородой, летящий вверх тормашками с
горы в преисподнюю.
— Про… уйди ты!.. уйди к
дьяволу! — вдруг крикнул Челкаш и сел на песке. Лицо у него было бледное, злое, глаза мутны и закрывались, точно он сильно хотел спать. — Чего тебе еще? Сделал свое дело… иди! Пошел! — и он хотел толкнуть убитого
горем Гаврилу ногой, но не смог и снова свалился бы, если бы Гаврила не удержал его, обняв за плечи. Лицо Челкаша было теперь в уровень с лицом Гаврилы. Оба были бледны и страшны.
«Эхе! Какому
дьяволу нужно, чтобы люди
горе горевали? Кто это любит слушать, как стонет, разрываясь от
горя, человеческое сердце? Вот и думай тут!..
«Вот, брат, — говорю ему, — какие последствия-то, а еще в Москве толковали, что здесь свобода…» — «Да, да, — говорит Жигарев, — надо подобру-поздорову отсюда поскорей восвояси, а главная причина, больно я зашибся, окно-то, дуй его
горой, высокое, а под окном
дьявол их угораздил кирпичей навалить…» С час времени просидели мы в анбаришке, глядим, кто-то через забор лезет…
Дьявол показал Христу с высокой
горы «все царства мира и славу их» и предложил поклониться им.
— И-и смертушка моя приходит, — заныла в свою очередь старуха, — боюсь я его, окаянного, глазищи у него огнем
горят, как у
дьявола, заприметит он меня, неровен час, живую не выпустит.
Обидно черту стало, хочь плачь, — да у чертей слез-то нету. На-кось, поди, у людей веселье, смех, душа к душе льнет, под ручку,
дьяволы, пьяные ходят, а он, как шакал ночной, один да один по-над
горами рыскать должен.